Углич - это первый причал для туристических теплоходов за Москвой. Все осматривают Кремль (15 век) и Успенскую церковь, но в 3-ий, 4-ый приезд мы уже сами ходили по городу с путеводителем и искали заброшенные церковки любопытной архитектуры. В Угличе часовой завод "Чайка", и рабочим в трудные годы зарплату выдавали часами, поэтому от причала до центра города стояли люди, торгующие часами местного производства.
Тверь (Калинин) - тоже город на Волге, но туда туристов по Волге не возят. Туда дважды ездил в командировку в 1972-1973 годах. Одна из командировок была в местный политехнический институт. Это был бывший Московский торфяной институт, который по указу Н.С.Хрущева перевели из Москвы. Была идея приблизить вузы к промышленности. Московский институт цветных металлов перевели в Красноярск. Хотели как лучше, а получилось как всегда. Наиболее сильная профессура из Москвы не уехала. Был в Калинине в местной картинной галерее.
Рыбинск - город, который неоднократно менял свое наименование: в 1946-57 Щербаков, 1984-89 Андропов, а потом опять Рыбинск. Здесь, если плыть из Москвы, выход из Рыбинского водохранилища в Волгу. Часть судов продолжают путь по Волге, а часть плывут в Волго-Балтийский канал. В Рыбинске папа запроектировал большой комбинат (был главным инженером проекта), и на цеха можно посмотреть, проплывая мимо города.
Ярославль - город для меня связан не только с круизами, но и с работой. Здесь с 1989 по 1992 год я пытался разработать и внедрить автоматизированную систему нормативов на Ярославском комбинате резинотехнических изделий. Сначала все шло хорошо, но в 1992 году у всех деньги кончились и нам ничего за работу не заплатили. В Ярославль я ездил не реже одного раза в квартал. Жил я в самом высоком доме города - это было комфортабельное (по тем временам) общежитие-гостиница института повышения квалификации сотрудников министерства нефтехимической промышленности. Так как в Ярославль я и приезжал, и приплывал, и жил в командировке каждый раз не менее недели, то знаю город вполне прилично. Обошел все церкви, Спасо-Преображенский монастырь. Удивляет церковь с керамическими зелеными куполами. Очень интересны портреты кисти местных крепостных художников в картинной галерее.
Кострома - в город мы приплывали по Волге и неоднократно гуляли по центру. Там сохранился интересный архитектурный ансамбль рыночной площади с пожарной каланчой. Здесь мы обязательно посещали Ипатьевский монастырь 16 века, музей деревянного зодчества, картинную галерею. Интересно зайти в церковь Воскресения на Дебре (17 в.). В центре города памятник Ивану Сусанину. Как-то (1978) мы там провели несколько дней после отдыха в Лунево. Лунево - было весьма популярное место под Костромой, куда любили ездить москвичи. Хотя мы попали туда в дождливое лето, но урожай грибов был громадным. Жили мы в небольших деревянных домиках с удобствами на улице, так каждое утро за время туалета и до завтрака делом чести было найти белый гриб, растущий около дорожки вблизи от нашего домика. Через год или два все там было уничтожено ураганом. Проплывая мимо, можно было наблюдать узкую полосу леса, сбритую ветром начисто. Это событие имело большой общественный резонанс. Об этих событиях даже сняли художественный фильм о людях, попавших в экстремальные условия.
Плес - небольшой город в Ивановской области, известный домом-музеем художника И.И.Левитана и картинной галереей. Попасть в музей сложно, так как теплоход приплывает всегда поздно вечером, но когда однажды расписание было нарушено и мы приплыли туда днем, то получили от музея большое удовольствие. Он маленький и уютный.
Нижний Новгород (Горький). В Горький я первый раз попал ребенком в 1941 году во время эвакуации в Саратов, но когда я туда попал уже взрослым, то вспомнил крутой спуск к реке, по которому мы ходили с папой. В Горьком интересно зайти в Кремль. Много мест, связанных с жизнью Максима Горького, мы осмотрели в 1975 году. Эти места описаны в его трилогии "Детство", "В людях", "Мои университеты". Интересный музей в доме дедушки Пешкова. За Окой, устье которой в центре города, недалеко от места, где была Нижегородская ярмарка, всегда шла торговля дефицитными книгами, и мы отправлялись туда через мост. Еще всегда ходили в очень приличный художественный музей. А один раз поехали на окраину города в музей А.Д.Сахарова. В этой квартире он жил во время ссылки с 1980 по 1986 год.
Марий Эл. Козьмодемьянск. Здесь мы покупали книги. Так как стоянка здесь была непродолжительной, то за книгами пассажиры бежали, чтобы быть первым за дефицитом и успеть вовремя вернуться. Считается, что этот город описан, как Васюки, где Остап Бендер давал сеанс одновременной игры в шахматы. Однажды мы попали на местный праздник, посвященный этому событию.
Чувашия. Чебоксары - серенький, но чистый город. Здесь есть музей В.И.Чапаева, который родился в деревеньке, которая теперь вошла в черту города. Кроме двух-трех человек с теплохода там никого не бывает. Здесь тоже всегда ходили от одного книжного магазина до другого, их, кажется, 4. Но как-то мы пошли не по главной улице, а ушли в сторону и попали в местную картинную галерею с интересной коллекцией картин, в небольшую церковь, где в это время шло венчанье. Вывод - надо ходить не только по главным улицам.
Татария. Казань, Болгар. Кроме упомянутых круизов по Волге, я в Казани однажды был в командировке в 1985 году. Я в местном институте узнавал что-то о методике расчета потребности страны в углеводородном сырье. Жил я в какой-то ультрасовременной гостинице, а свободное время посвятил осмотру Кремля и окрестностей озера Кабан, расположенного в центре города. Во время туристических заездов нам устраивали экскурсии по всем этим местам. Обязательным экскурсионным объектом является Казанский университет, где всех усаживают в какой-то аудитории и рассказывают, как здесь учился Ленин. Про ректора университета великого математика Н.И.Лобачевского рассказывают на улице около мемориальной доски. В каждый приезд в Казани можно было увидеть что-нибудь новое, то театр, то мечеть. А еще в Казани хорошие книжные магазины.
Неожиданно в Казани наблюдали жизнь местного еврейского населения. В магазинах свободно продавалась маца, хотя до Пасхи было еще далеко. А еще в Казани мы приобрели 16-томную Еврейскую энциклопедию, "Иудейскую войну" Иосифа Флавия и роман "Иосиф и его братья" Томаса Манна.
В 1995 году теплоходы стали подходить к еще одному туристическому объекту - месту, где находилось городище Волжско-камских болгар 10 века. Возможно это даже их столица город Булгар. Там Соборная мечеть, ханская усыпальница, мавзолеи, ханские бани. Когда-то это был общепризнанный центр Ислама, который даже называли Северной Меккой.
Ульяновск - родина Ленина, поэтому обязательно было посещение мемориала и всех домов, где жили Ульяновы. Но постепенно в мемориале стали появляться материалы с новым взглядом на большевиков. Что-то на стендах даже написали про ГУЛАГ.
Еще там есть интересный мемориальный музей писателя И.А.Гончарова.
Как-то в Куйбышевском водохранилище под Ульяновском мы попали в такой шторм, что, несмотря на несколько попыток войти в порт, мы были вынуждены поплыть дальше. Небольшие баржи и суденышки выбрасывало на берег.
Самара (Куйбышев) - город, где кроме туристических утех я был в командировке в 1995 году, а жена там проектировала три корпуса прижелезнодорожного почтамта. Во время командировки я местному строительному министру демонстрировал наши программные продукты. Посмотреть строительство почтамта тоже надо было. В остальное время гуляли по набережной Волги от порта до драматического театра, перед которым стоит памятник В.И.Чапаеву. Это большая композиция с тачанкой и лошадьми. Во дворе театра памятник А.С.Пушкину. Рядом дом, в глубоком подвале которого, был подготовлен кабинет И.В.Сталину, на случай, если он сюда переедет из Москвы. Немцев от Москвы отогнали, и кабинет не понадобился. Теперь сюда водят туристов. Это копия кремлевского кабинета вождя. В городе интересный краеведческий музей. Он разместился в готическом католическом соборе. В городе был магазин, где продавали книги по искусству. Напротив этого магазина - памятник В.В.Куйбышеву.
Местные знакомые нас уверяли, что переименовывать город не будут, и будто бы даже был на эту тему какой-то опрос общественного мнения, но город переименовали через год или два.
Саратов - для меня он связан не только с регулярными поездками вдоль Волги, а в первую очередь с эвакуацией туда во время войны. Саратов запомнился мало. Все необычное было связано с первыми неделями. Мы, дедушка, папа и я, один раз ходили купаться на Волгу и пили в купальне пиво. Меня отдали в детскую группу, где были эвакуированные дети из разных городов, но просуществовала она очень недолго. Гуляли в парке Липки. В 90-ые годы, плавая по Волге, мы нашли этот крохотный домик и парк.
А в 80-ые и 90-ые года мы просто много гуляли по большому городу. Заходили в картинную галерею им. М.Н.Радищева. Там есть музеи писателей Н.Г.Чернышевского и К.А.Федина. А если переехать на троллейбусе по мосту через Волгу, то попадаешь в город Энгельс - это бывшая столица Автономной республики Немцев Поволжья (1924-1941). Недалеко есть и город Маркс, но там я не был.
Камышин - город в Волгоградской области и Эртиль - город в Воронежской области.
В этих городах проходила моя вторая (монтажная) студенческая практика в 1957 году. Первая практика (приборостроительная) была в Москве. Нас взяли на работу в Мосэнергоналадку - организацию, которая вела монтажные и наладочные работы на тепловых электростанциях по всей европейской части страны. Нас разбили на пары, и мы разъехались. Сначала мы были в Камышине на строительстве тепловой электростанции (ТЭС) при текстильном комбинате. Там уже кончился монтаж системы автоматики, и шли наладочные работы. Я занимался контролем качества монтажа электрических цепей систем управления путем т.н. "прозванивания" линии. Брали две телефонные трубки и присоединяли их к двум противоположным концам электрической цепи (один конец, например, в щите управления, а другой где-то на верхней отметке парового котла), и если цепь была смонтирована правильно, то можно было переговариваться, а если нет, то связи не было, и надо искать, куда пропал нужный конец проводки. Я впервые увидел реальные большие схемы автоматики, а потом принимал участие в настройке регулятора уровня воды в паровом котле. Только здесь я узнал о необходимости настройки систем регулирования. На занятиях в институте об этом нам совершенно ничего не рассказывали. А потом моя диссертация была посвящена построению новых схем регуляторов, не требующих строгой системы настройки.
Жили мы в Камышине непосредственно на ТЭС в одной из пустующих комнат вместе с наладчиками, питались в рабочей столовой, а на выходные ездили гулять по городу. Камышин тогда своей набережной очень напоминал декорацию к Грозе Островского. Когда, много лет спустя, мы плавали по Волге, то я всегда с борта теплохода смотрел на свою ТЭС.
Потом, в процессе этой же практики, мы переехали в тогда еще поселок Эртиль Воронежской области на монтаж автоматики ТЭС сахарного завода. В Эртиль из Камышина мы добирались по Волге до Волгограда, где в это время только строили ГЭС (ни водохранилища, ни каскада гигантских шлюзов еще не было), потом ехали пассажирским поездом до Воронежа, а оттуда рабочим поездом до места назначения. Этот т.н. "рабочий" поезд ехал с остановками, во время которых поездная бригада косила для своих нужд сено. В Волгограде я ходил по городу, видел еще не восстановленные дома и подаренный городу Планетарий. Это была моя первая самостоятельная поездка.
На месте второй половины практики мы должны были прокладывать кабельные линии между щитом управления и приборами, установленными на выпарных аппаратах, но кабеля у завода не было, и мы протягивали монтажные провода через защитные трубы (ржавые трубы брали от старых теплообменников). Трубы были сравнительно короткие, и их надо было сваривать в длинные плети. Я впервые одел спецовку, мне дали ножовку и велели из труб резать небольшие хомутики для крепления труб в месте сварки. Я несколько дней этим занимался, невзирая на боль во всех суставах. Потом я помогал сварщику, держал трубу во время сварки. Но щитка с защитным стеклом для глаз мне не дали, его не было, и я прикрывал глаза свободной рукой. К вечеру у меня начали слезиться и резать глаза. Это заметил бригадир (когда мы с ним сидели в кино) и сделал мне примочки из спитого чая. К утру все прошло. Тогда я стал помогать тянуть провода через эти трубы, в чем и преуспел. Одновременно мы познакомились с технологией производства сахара из сахарной свеклы, посмотрели на громадные выпарные аппараты. Отходы сахарного производства пахнут омерзительно.
Жили мы в общежитии. Питались следующим образом: раз в неделю на рынке покупали яйца и молоко, которыми завтракали. Яйца пили сырые, так как варить их было негде. Поесть горячей пищи я мог только в обед в заводской столовой - овощной салат или винегрет, суп, щи или борщ, котлеты, биточки и азу (татарское блюдо - мелкие кусочки мяса в подливе с соленым огурцом), компот из сухофруктов или кисель. Вполне сносно. Ужинали пол-литровой банкой "макарон по-флотски". Макароны нам грели в общежитии, где мы жили. Хлеб в продаже был. В магазинах съестного вообще ничего не было, а столовых и кафе не было тоже. Но домой мы добрались целыми и невредимыми.
Шли дожди, и наши сапоги тонули в размокшем черноземе. Такого я больше никогда не видел. Когда мы вернулись, то нам заплатили какие-то деньги, что тоже было первым заработком. Все это было интересно, а позже выяснилось, что и полезно.
Волгоград. Его я увидел впервые в 1957 году, когда переезжал из Камышина в Эртиль. Мы плыли на небольшом пароходике местной пассажирской линии, и проплывали под громадной канатной дорогой, соединяющей два берега строительства Волгоградской ГЭС. О впечатлениях я упоминал выше в абзаце, связанном с Камышином. Тогда, через 12 лет после окончания войны город еще продолжал освобождаться от остатков разрушений. Мой папа оказался в Сталинграде во время войны, через несколько недель после разгрома немцев. С самолета он увидел море развалин, и это на него произвело громадное впечатление.
Следующие посещения были уже в отстроенный современный город. Мы были на Мамаевом кургане, в музее обороны, около Дома Павлова. При отплытии теплоходов из Волгограда всегда соблюдается ритуал опускания цветов в воду реки. Как-то с нами плыла старушка, сын которой погиб в этом месте.
А еще Волгоград - это южный город, и местный рынок всегда был заполнен фруктами, овощами, арбузами. Мы все это покупали для употребления в пути.
На волгоградской набережной стоит кафе, которое является уменьшенной копией храма Гарни из Армении.
Калмыкия. Цаган Аман. Это небольшой участок волжского берега, выделенного Калмыкии. Создается впечатление, что это сделано специально для процветания браконьерства. Здесь с лодок ведется торговля рыбой и икрой. На берег в этих краях мы не выходили, но место это узнать просто, так как проплывешь мимо развалин буддийского дацана. Потом его восстановили.
Ахтубинск и Каменный Яр - небольшие провинциальные городки на левом рукаве нижней Волги. Из основного русла реки в Ахтубинск попадаешь по каналу. За тишью степных городков скрывается напряженная жизнь военных аэродромов и химических заводов. В Ахтубинске продаются особенные арбузы. Они светлозеленые, чуть ли ни белые. Очень большие. Внутри красные и сладкие.
Астрахань. Это последний город волжского круиза. Порт далеко от моря, которого мы ни разу не видели. Хотя теплоход стоит у причала весь день, времени, чтобы добраться до заповедника в дельте, посмотреть на лотос и гнездящуюся там птицу, нехватает. Да и экскурсий туда нет. Поэтому ходили гулять в местный кремль, где кроме соборов разместился и детский театр. Еще в Астрахани можно купить помидоры на всю обратную дорогу. Икра продается из-под полы.
К архиву текстов и фотографий
К списку стран
Россия
Карта сайта
РОССИЯ 